Рассказ

Надежда Ивановна, учительница русского языка и литературы сельской школы, старалась жить правильно, то есть с пользой и для себя, и для окружающих.

Муж оставил её с двумя детьми – уехал в город в поисках лёгкой жизни и приключений, да там и сгинул. Надежда Ивановна одна поднимала детей, которые как-то быстро выросли и улетели из родного гнезда – дочь вышла замуж и уехала с мужем-геологом аж на Камчатку, сын-моряк женился и жил во Владивостоке. Отпуск дети предпочитали проводить на заграничных курортах и в родном селе появлялись крайне редко и то на пару дней.

Надежда Ивановна поначалу очень страдала от одиночества, а потом увлеклась идеей волонтёрства настолько, что, благодаря Интернету, вступила в сообщество «Добровольцы России» и даже организовала у себя в селе такое же. Она с удовольствием помогала одиноким пожилым односельчанам, участвовала в различных акциях волонтёрского движения.

Так бы спокойно и размеренно и текла жизнь Надежды Ивановны, вызывая чувство самоуважения и ощущения своей нужности людям, но тут началась специальная военная операция на Украине, и жизнь в стране изменилась. Люди разделились на тех, кто «за», «против» и «всё равно». Надежда Ивановна категорически была из тех, кто «за». В правильности своего выбора она убедилась, когда в селе появились беженцы с Донбасса.

Одна такая семья поселилась в пустующем доме по соседству: старик со старухой и молодая женщина, их дочь, с тремя детьми. Двое из них, девочка и мальчик, пришли в школу, в класс Надежды Ивановны. Измождённые и пугливые, они очень отличались от остальных детей. У девочки была изуродована кисть правой руки, и она училась писать левой, а у мальчика всё лицо иссечено осколками стекла. Как оказалось, они пострадали при обстреле Донецка украинской артиллерией. Во время перемены эти дети не носились по коридорам, как их сверстники, а тихо сидели за партой. Однажды во время урока, когда ветром сорвало лист железа с крыши школы, и он с грохотом обрушился на землю, двойняшки с криком упали на пол, закрывая головы руками. Второгодник Ребров на последней парте засмеялся и тут же умолк, получив подзатыльник от соседа, а Надежда Ивановна со слезами на глазах бросилась поднимать и успокаивать детей.

Этот случай окончательно укрепил её в решении свой летний отпуск в этом году полностью посвятить волонтёрству в зоне специальной военной операции. Внимательно следя за событиями на Донбассе по телевизору и в прессе, Надежда Ивановна поняла, что добровольцев, оказывающих помощь раненым в прифронтовых госпиталях и на передовой, не так уж и много. А раз она выбрала себе такую стезю, то надо быть последовательной до конца. Надежда Ивановна решила, что это лето она проведёт с максимальной пользой для своей сострадательной души и для тех, кто остро нуждается в помощи – тяжело раненых военных и мирных жителей Донбасса.

Но районный военком, к которому она пришла за советом на следующий день после окончания занятий в школе, не сумел скрыть сомнения в правильности её решения. Он критически осмотрел с высоты своего роста невысокую, хрупкую пятидесятилетнюю женщину и посоветовал ей не ехать туда, где грохочут взрывы и свистят пули: вытащить раненого ей всё равно сил не хватит, и сама погибнет зря.

–А вот в прифронтовых госпиталях санитарки и медсёстры очень нужны, – сказал военком.

Он посоветовал ей ехать в Белгород и там обратиться в военкомат, который направит её с другими добровольцами в какойнибудь военный госпиталь.

И Надежда Ивановна, получив отпускные, сложила кое-какие пожитки в рюкзак и собралась в путь. О том, куда она едет, сказала только соседке, чтобы та присмотрела за домом. От соседки, как водится в деревне, узнали все, и перед отъездом дверь на веранду не закрывалась до поздней ночи, односельчане несли гостинцы бойцам: конфеты, печенье, сигареты, носки, нижнее бельё. Собрали и деньги на дорогу, хоть Надежда Ивановна и отказывалась их брать. Но её уговорили, наказав купить что-то нужное для раненых.

***

Заказав через Интернет билет на поезд из Санкт-Петербурга, она приехала в северную столицу накануне, намереваясь навестить подругу детства, а заодно и переночевать, так как поезд отправлялся в Белгород утром следующего дня.

Подруга детства и юности Вера, вместе с которой Надежда Ивановна училась в школе и в пединституте, проживала в спальном микрорайоне в новом двадцатичетырёхэтажном доме на предпоследнем этаже. Вера не смогла работать в школе: дети её раздражали, деревенские кавалеры не соответствовали её понятиям о спутнике жизни, и она, кое-как отработав положенные три года в сельской школе, уехала к родственникам в Петербург. Они помогли ей устроиться на работу и получить комнату в рабочем общежитии. С личной жизнью у Веры тоже не задалось – работая в разных организациях, она несколько раз нарывалась на женатиков и, в конце концов, решила зря не трепать себе нервы в поисках спутника жизни. Она завела кота, записалась на курсы вождения автомобиля и стала копить деньги на квартиру.

Вера встретила Надежду Ивановну радушно и после радостных восклицаний, объятий и поцелуев накрыла на стол. Перед тем как отпраздновать встречу, она провела её по своей двухкомнатной квартире, явно гордясь апартаментами.

–Ну, как тебе у меня? – спросила Вера, наливая в бокал вино.

–Неплохо, – сдержанно оценила Надежда Ивановна.

–Чего-чего? Неплохо? Только и всего? – расхохоталась Вера.– Ну, ты смешная! Это же Питер, детка!

–А ты в центре часто бываешь? В театр, на выставки ходишь? – спросила тихонько Надежда Ивановна.

–Какой центр?! Какие выставки, подруга?! У меня же ипотека! Я на трёх работах вкалываю. И все в разных концах города. Домой ночевать только прихожу, – взорвалась Вера.

–И сколько лет ты будешь выплачивать эту самую ипотеку? – сочувственно поинтересовалась Надежда Ивановна.

–Ну, если бог здоровья даст, лет за десять управлюсь, – пережёвывая котлету, сказала Вера.– А ты так и живёшь в своей колхозной квартире?

–Да, моя трёхкомнатная квартира со всеми удобствами меня вполне устраивает, – улыбнулась Надежда Ивановна. – До работы десять минут ходьбы. Утром выйду на крылечко – воздух чистый, что родниковая вода. Хоть ковшиком пей. Птицы поют, цветы под окном благоухают…

–Ой, ну, ладно-ладно, – оборвала подругу Вера. – Твоя любовь к родной деревне мне известна. А чего ты вдруг в Белгород собралась?

–Да хочу, пока в отпуске, в военном госпитале поработать.

–Чего?! – поперхнулась вином Вера. – Ты с ума, что ли, сошла? Там же кровь, грязь! Раненые мужики матом бредят. Да и ты ведь не медик, а учительница.

–В институте нам медицину преподавали, ты забыла, что ли? Да я и не претендую на должность медсестры, санитаркой поработаю. А матами меня не удивишь: среди простого народа росла.

–Ну, ты чудная, подруга! – вздохнула Вера и, взглянув на часы, добавила. – Ладно, давай спать ложиться, а то утром рано вставать.

Но не успели они прибрать со стола, как на лестничной площадке завыла противопожарная сирена.

–Ну, ёшкин кот! Неужто пожар? – побледнела Вера. – Давай, Надежда, бери чемодан и выходи, а я позвоню в пожарную часть.

Надежде Ивановне стало не по себе. Она вышла из квартиры, а через несколько минут появилась и разгневанная Вера с сумкой.

–Ты знаешь, что они мне заявили? – возмущённо сказала она. – Все машины на выезде. Ждите!

В это время на лестнице с верхнего этажа появилась женщина с собачкой на поводке. Она хладнокровно объявила:

–Успокойтесь, дамы. Всё хорошо. Это наш сосед опять курил под противопожарным устройством.

Вера выдохнула:

–Ну, слава Богу, обошлось! Надя, пойдём спать.

***

Надежда Ивановна приехала на вокзал пораньше и в купе несколько минут находилась одна. Она смотрела в окно на снующих по перрону людей и прислушивалась к себе: ощущение странности происходящего не покидало её с того момента, как она решила ехать к месту боевых действий. Где-то там, на западе грохотали пушки, гибли люди, а тут, на вокзале, люди смеются, говорят о каких-то пустяках, едут отдыхать в Крым и заграницу; кругом – реклама иностранных товаров, надписи на латинице...

Размышления Надежды Ивановны прервал ввалившийся в купе мужчина примерно одного с ней возраста. Он был нагружен несколькими сумками и громадным рюкзаком.

–Здрасьте! – басом сказал он. – Вы на какой полке едете?

–Я – на нижней, – коротко ответила Надежда Ивановна.

–Тогда мне придётся вас побеспокоить – позвольте багаж сложить к вам, мне одного моего места мало.

Мужчина очень смахивал на медведя: среднего роста, широкоплечий, крепко сбитый, с густой щетиной на круглом лице, в вырезе футболки видны были волосы; шерсть у него росла даже на пальцах рук с коротко остриженными ногтями; глубоко посаженные умные маленькие глазки, казалось, просвечивали собеседника насквозь, как рентген. «Какой неприятный тип, не повезло мне с попутчиком», – подумала Надежда Ивановна.

Но когда рюкзак и сумки были устроены на места для багажа, мужчина выложил из сумки на столик жареную курицу, свежий хлеб, огурцы, помидоры, термос с чаем и, сделав приглашающий жест, предложил:

–Давайте позавтракаем вместе, а заодно и познакомимся. Вас как зовут? Меня – Михаилом.

При этом он широко и искренне улыбнулся, показав два ряда ровных, белых зубов, и лицо его сразу изменилось, став добрым и даже слегка наивным. Надежда Ивановна не удержалась и хихикнула тихонько, подумав: «Вот, ещё и Михаилом назвали», а вслух сказала:

–Я – Надежда Ивановна. Как основательно жена вас в дорогу собрала!

–Нет, это мама позаботилась. Женой я не обзавёлся пока что.

Надежда Ивановна подумала: «Видно, сильно работой занят, не до ухаживаний за барышнями». Она, в свою очередь, достала из сумки пирожки и бутерброды, которыми снабдила её Вера, и они стали пить чай. Чтобы наладить беседу, Надежда Ивановна спросила:

–А вы в Белгород по делам или в гости?

–В отпуск, – коротко ответил Михаил. – А вы?

–А у меня тоже отпуск. Решила проехать по чеховским местам. Антон Павлович неоднократно бывал в Белгороде во время своих путешествий по железной дороге на юг. У него родственники со стороны отца проживали в селе Ольховатка Воронежской губернии. Это неподалёку от Белгорода.

И тут выяснилось, что Михаил на редкость начитанный человек, обожающий Чехова.

–Что вы говорите? – оживился попутчик. – Я очень люблю Чехова. Знаете за что? За краткость, которая, как известно, – сестра таланта. И за глубину этих маленьких рассказов. Вот, например, рассказ «Враги». Читали такой?

Надежда Ивановна пожала плечами:

–У Чехова я много чего читала, но не припомню этот рассказ. Мой самый любимый писатель – Бунин, у него я помню всё.

–Ну, там говорится о докторе, который не смог спасти своего шестилетнего сына от дифтерита. Ребёнок умирает у него на руках, а через пять минут после этого к нему приезжает аристократ, который просит врача поехать с ним к своей умирающей жене. Доктор, всю ночь бившийся со смертью, едва стоит на ногах. Он отказывается ехать в поместье и взывает аристократа к человечности, не желая оставлять больную жену одну рядом с трупом их единственного ребёнка. Но тот не отстаёт. Доктор вспоминает о законе, обязывающем его оказать помощь, и едет на лошадях за четырнадцать вёрст в поместье. Но оказалось, что жена аристократа притворилась больной, и пока он ездил за доктором, сбежала с его приятелем из дома. У аристократа – горе, доктор в бешенстве. Они становятся врагами. Доктор ненавидит и презирает не только этого конкретного человека, но и всё высшее общество, аристократ – тех, кто ниже него по положению, в число которых входит и доктор. А Чехов делает вывод, что несчастье не соединяет, а разъединяет людей.

–И он прав, – тяжело вздохнула Надежда Ивановна. – Посмотрите, как резко разделила специальная военная операция наше общество. Так и до гражданской войны недалеко.

Михаил внимательно посмотрел на неё и спросил:

–Вы, правда, так думаете? И что же нас спасёт, по-вашему?

–Любовь к ближнему, – убеждённо ответила она.

Михаил хмыкнул, поскрёб пальцем щетину на щеке и, словно извиняясь за прекращение беседы, сказал:

–Вот, не успел побриться. А надо бы.

Он начал рыться в сумке, достал принадлежности для бритья и отправился в туалет. А Надежда Ивановна достала книгу и стала читать. Стук колёс укачивал, и она вскоре уснула.

Продолжение - в ближайшем номере газеты «Искра».

Светлана ДУРЯГИНА,
п. Чагода.